Священник Михаил Лисовский
Отделом агиологии Брянской епархии ведутся розыски фактов биографий репрессированных священнослужителей и мирян Брянщины. Отец Михаил Лисовский был арестован в 1937 году. Последним местом его служения было с. Медведово Клинцовского благочиния.
Будущий исповедник Православия родился в семье псаломщика Троицкой церкви с. Старый Кривец Новозыбковского уезда Стефана Трофимовича Лисовского и его супруги Евдокии 18 ноября 1883 года. Крещение его 28 ноября совершил настоятель храма о. Иоанн Христочевский. Восприемниками были по метрической книге храма: «Козак Прокофий Григорьевич Козлов и жена псаломщика села Белый Колодец Федора Крещановского Параскева Константиновна». Благочинным священником округа тогда был о. Петр Цыганков.
Троицкий храм находится в центре села на небольшом возвышении, возле пруда. Построена в 1795-98 гг. вместо прежней, известной с конца ХVII в., по заказу местной помещицы А.Н. Савич. Позже в конце XIX — начале XX в. возведена нынешняя колокольня. Сегодня верхняя часть храма не сохранилась. Здание рублено из бревен без остатка и обшито вертикально тесом, цоколь кирпичный. Архитекторы характеризуют постройку церкви как «своеобразный деревянный храм XVIII в., выдержанный в характерных для юго-запада Брянщины формах украинско-белорусского народного зодчества».
Отцу, Стефану Трофимовичу, отведено было жить недолго. Когда маленькому Михаилу было 10 лет, отец скончался. Матушка Евдокия попросила о. Иоанна посодействать в воспитании сына. Достаток был слабый, а мальчик подавал большие надежды, и ему было необходимо учиться. Михаил был в семье самым младшим. Другие дети не остались без опеки. Одна сестра позже обосновалась в Злынке, другая в Медведово. Брат учился и стал профессиональным живописцем в Санкт-Петербурге. В семье о. Михаила хранилась картина-копия, написанная братом «Преподобный Сергий Радонежский благословляет Димитрия Донского на битву с Мамаем». Картина сопровождала семью священника уже после его смерти, с ней они переехали в Клинцы. Позже бабушка Евдокия навещала внуков в период жизни в с. Нижнее.
Будущий священник оказывается в знаменитом Ипатьевском монастыре. Таланты молодого Михаила были оценены по достоинству. В молодом возрасте он преподает Закон Божий в одной из местных церковно-приходских школ.
В 1905 году о. Михаил приезжает в Клинцы. Прежним местом его служения как псаломщика – Иоанно-Богословская церковь с. Сидорово Костромской губернии. Первым таинством, в котором он участвовал в Вознесенском храме г. Клинцы было крещение (точнее – присоединение к Православию из католичества) французской подданной Иоанны Яковлевны Биссан. Восприемником и поручителем был священник этого храма Иоанн Чередников. Это произошло 12 апреля 1905 года. А 6 июня венчался в Вознесенском храме и сам Михаил Лисовский.
Его избранницей стала «клинцовская мещанка Анна Федоровна Беляева, вероисповедания православного». Поручителями были: «По жениху - магистратурный советник Михаил Васильев Овсеенко и клинцовский мещанин Козьма Костюченко. По невесте - дворянин Петр Алексеев Зенченко и сын диакона Николай Иванов Калиновский».
По воспоминаниям сына о. Михаила Виктора Михайловича мать происходила из обычной городской клинцовской семьи. Помимо Анны у родителей были два сына (Михаил и Иван) и дочь Ольга. 19-летняя Анна была в семье старшей. Федор Беляев был мастер на все руки, слесарничал, чинил часы. Он даже входил в артель по установке и исправлению башенных часов в том числе и церковных. Обычно летом Беляев-старший с сотоварищами отправлялся в разъезды по городам России. На местную фабрику он приглашался по контракту для выполнения точных слесарных работ.
Приехавший в Клинцы о. Михаил поселился по соседству с Беляевыми. Через забор он увидел скромную и благочестивую девушку и знакомство произошло. У двух домовладений был общий сад. Свадьба сложилась довольно скоро, после первого знакомства прошло всего 2 месяц. Позже Беляевы переехали на ул. Урицкого, в дома, на месте которых сейчас стоит ресторан «Весна».
Сан священника о. Михаил получил в Клинцах. Нужна была замена для серьезно болевшего о. Иоанна Чередникова. А как некий экзамен епископ Черниговский Нестор (Фомин) (4 ноября 1903- 19 августа 1910)предложил ему написать реферат о Кресте Господнем. Михаил Лисовский блистательно написал его и отвез в Чернигов. Но первым местом службы как иерея становится один из Новозыбковских храмов. Служение там было недолгим. Всего, учитывая стаж служения псаломщиком, о. Михаил служил церкви 36 лет – т.е. с 1901 по 1937 год.
Следующим местом был Храм с. Кневичи. В ГБО в метрических книгах Храма Рождества Богородицы мы видим, что после служивших еще в дореволюционных лет священника Федора Оглоблинского и псаломщика Петра Батуро, в 1918 году приходят священник Михаил Лисовский и псаломщик Тимофей Сергеенко.
Затем следует еще одно место служения - Свято-Никольский единоверческий храм поселка Ардонь. Вот запись воспоминаний матушки Анны Федоровны, сделанные В.М. Лисовским: «Власть в районе находилась в руках партии эсеров, в которую входило множество крестьян. Поскольку в управлении было мало грамотных людей, отца попросили помочь разобраться в хозяйственных делах управы. Он согласился, и вел дела какое-то время. Но в Ардонь пришли войска Щорса. Свой штаб он разместил в доме, где проживала наша семья. Детей было четверо: Николай 11 лет, Мария 9 лет, Евгений 4 года, Александра, которой не было года.
Щорс узнал, что дела в управе вел священник, сам эти дела проверил, не нашел изъяна и обратился к отцу с предложением вступить в его отряд, обещая сделать его комиссаром, а затем «большим человеком». Отец отказался, сославшись на семью с маленькими детьми».
Именно в эти годы от эпидемии «испанки» Лисовские теряли одного за другим своих детей. Сначала умер Николай, затем Мария. Мать, Анна Федоровна, от горя еле ходила. После каждой службы она выходила на церковный двор, где за храмом были похоронены Коля и Маня, и горько рыдала до того, как женщины-прихожанки приводили ее домой в полуобморочном состоянии. Видя это, о. Михаил исходатайствовал себе перевод в другой приход – с. Киваи, располагающиеся в 10 км. От Клинцов. В каменном Храме Архистратига Михаила, построенном в середине XVIII в., он служил не долго. Храм в 30-ые годы был разрушен, сейчас на его месте – сельский клуб.
В с. Нижнее Стародубского района о. Михаил задержался дольше. О. Михаила как хорошего священника похвали туда местные прихожане. Село Нижнее было довольно большое, здесь имелось два храма: каменный – Рождества Богородицы и деревянный – Покровский. Первый храм как указано в «Историко-статистическом описании Черниговской губернии» «Построен на месте деревянного в 1817 году усердием Андрей Михайловича Миклашевского… В иконе Успения хранятся частицы мощей Печерских угодников».
Служить приходилось в обоих храмах. Сейчас в селе не сохранилось ни одного. Из каменного храма при въезде в село были сооружены библиотека и магазин. Деревянный храм перевезли с бугра вниз и сделали школу.
В с. Нижнее родился 30 июня младший сын Виктор. Вот его воспоминания о детстве: «1933 год полон голода и человеческих страданий. Зимой уже начали жить впроголодь, а весной вообще перешли на траву и листья деревьев. Мама сушила траву, толкла и пекла оладья. Если удавалось достать крупы, то варила жиденькие супы. В Великий пост отец нам детям разрешал пить молоко, а сам с матерью строго постился. Они от голода начинали опухать, особенно ноги. Брату Евгению и сестре Александре, учившимся в школе, после 4 класса учиться не разрешили. К нашей семье прилепился ярлык «лишенцы». Евгений уехал в Стародуб, Шура в Клинцы, устроились на какую-то работу и там жили. Я с родителями остался один. Тогда же в 1933 власти разобрали деревянный храм. Отец продолжал служить в каменной церкви».
Отца Михаила не раз вызывали на допросы в районное НКВД. Терзали подолгу и требовали, чтобы он сам с церковного амвона отрекся от веры в Бога, осудил Православие как суеверие и призвал своих прихожан к тому же. Взамен безбожники предлагали спокойную жизнь и работу. Арестовывали о. Михаила несколько раз. Такие аресты служили запугиванию верующих села. Предварительно гонители производили в доме обыск, приказывали собрать узел белья и нести этот узел за 18 км. в Стародуб. Священника с узлом в руках показательным образом конвоировали два милиционера спереди и сзади, держащие пистолеты.
Священника не слишком пристально пытали, и заставив самому собрать узел, отпускали домой, также с пистолетами в руках доведя до окраины Стародуба. Идти домой приходилось ночью, т.к. грозили тем, что будет посажен в КПЗ. В одну из таких ночей о. Михаил попал под проливной холодный дождь, возникла сильная простуда, окончившаяся осложнением с сердцем.
В.М. Лисовский: «В погожий летний день я с ребятами играл на речной пойме. И вдруг раздались пронзительные звуки - толи крик толи плач со стороны церкви. У меня сразу закралась чудовищная догадка, от которой побежали мурашки по спине. Я бросился к церкви. На цвинтаре стояло много народа – мужчины и женщины – все на коленях молились и плакали. А под стенами колокольни приезжие мужчины молотами разбивали сброшенные колокола. Я спросил знакомого мужчину, здесь ли мой отец? Но он в шоке не узнал меня, и я помчался домой. Мать с заплаканными глазами была во дворе. Она сказала мне: Иди, помолись с папой! Отец стоял перед образами также с заплаканными глазами и указал мне место рядом с собой. После молитвы, чтобы перевести дух, мы пошли с папой в Дебру – это красивейшее место в деревне – ров 1,5 км., глубиной метров 50 и шириной метров 200, заросший кустарником и деревьями с красимыми полянками. Всю дорогу шли молча. Покой Дебры не развеял тревожные мысли отца. Очень скоро храм в Нижнем закрыли. Потом, когда я изучал на Лубянке следственное дело против отца, я читал, что якобы церковь закрыли потому, что она грозила обвалиться, а ремонт не делался. Что будто не было там и священника. Ремонт делали каждый год, и этим летом корыта с известью и прочие материалы стояли у церкви».
На фото: Троицкий храм в с. С. Кривец., о. М. Лисовский и семья Беляевых; свадебный портрет А. и М. Лисовских; клуб на месте Покровского храма; старая школа из бревен Храма Рождества Богородицы, с. Нижнее. Священник Михаил Лисовский
Окончание, начало в № 1
1933 год, с. Нижнее, лето после очень голодной зимы. Прихожане, одна крестьянская семья, из первого в этом сезоне ячменя испекла свежий хлеб - поляницу. По традиции первый хлеб освящается молитвой и оставлялся священнику. О. Михаил отслужил благодарственный молебен, и разрезав поляницу на множество кусочком велел раздать всем пришедшим в храм. Как истинный пастырь он использует момент, чтобы утешить прихожан. Голод прошел, но спастись можно только всем вместе, объединившись в соборности Православия.
О. Михаил всегда служил чинно и ревностно, нового обряда не терпел. Благочинный священник жил в одной из деревень. Священники съезжались в определенный день, завешивались окна, а сын благочинного Федор ходил вокруг дома «на сторожах».
Вспоминает Виктор Михайлович Лисовский: «Отец был спокойного рассудительного характера. Никогда я не помню, чтобы он злился, выходил из себя. Если надо было что-то сделать, он спокойно просил меня, брата или сестру. Если кто-либо капризничал, то повторял просьбу, еще более подробно разъясняя дело, а затем строго приказывал. Тут уж нельзя было не выполнить поручение.
В кругу семьи о. Михаил был внимательным и радушным. При полном сборе за обеденным столом любил рассказывать истории из собственной жизни – о встречах с друзьями, различных событиях. Это было всегда занятно и весело. Рассказчиком отец был превосходным, начав говорить, он привлекал к себе интерес. Мама, когда укладывала меня спать, то рассказывала мне сказки, а отец – события Священной истории – о благообразном Иосифе, его толковании сна о тучных и тощих коровах, об исходе евреев из Египта, о 40 годах хождении пол пустыне, о волхвах и Рождестве Христовом.
Папа был хороший семьянин. Большинство хозяйских дел он выполнял только сам – заготовку дров, трофа, сена. Из Дербы сам носил накошенное сено в резвинах на плечах. Сам чистил хлев коровы и поросенка, копал огород, высаживал и убирал картофель. С мамой вместе отец солил капусту, огурцы, грибы. По грибам он был настоящий специалист. Его совета всегда спрашивали селяне – где, когда и какие грибы пошли. Помню, как он по многу набирал лисичек, подберезовиков, подосиновиков, белых и его любимых рыжиков. Также отец любил рыбную ловлю. Всю оснастку для рыбалки делал сам, а я ему помогал. На рыбалке я всегда был рядом с ним. Ловили раков. Папа удивлял – ловил крупную рыбу.
По праздникам и воскресным дням мама водила меня маленького в церковь. Подростком я ходил уже вместе с отцом, чтобы я помогал ему в алтаре. Я закладывал угли в кадило, подкладывал ладан. По окончании службы всегда держал поднос с резанными просфорами. Атмосфера тогдашнего села была такая, что сын попадал в категорию отщепенцев и его многие сторонились.
Служение отца было особенным. Он обладал очень хорошей дикцией, и все слова молитв звучали четко, громко и разборчиво. Голос у него был чистый, красивый и сильный баритон. Думаю, что когда он был послушником в Ипатьевском монастыре, с ним занимались постановкой голоса. Иногда его иерейские возгласы вызывали прямо слезы прихожан, возникающие от прилива чувств. Проповеди он произносил вдохновенно, и прихожане заслушивались ими.
Прежним священнослужителем Храма в честь Успения Пресвятой Богородицы в с. Медведово был о. Митрофан Карницкий. После его ареста храм стоял закрытым в виду отсутствия настоятеля. К о. Михаилу в Нижнее пришла делегация отсюда с предложением перейти на служение в это село.
Первое время жить и служить довелось благополучно. Священника любили прихожане и ему не вредили власти. Но пришла волна новых арестов. В окрестных селах арестовывали батюшек. Отец Симеон Шекун - священник в с. Бутовск, с которым о. Михаил дружил и которому исповедовался, был 15 сентября 1937 арестован без санкции прокурора.
В.М. Лисовский: «Отца Симеона мы звали на украинский манер «отец Сэмэн». Он даже на ектиньях пел «Господи, помылуй!». До Бутовска от Медведово 5 километров. Я только скажу маме, что побежал к Шекунам, и босиком иду туда. В храмовые праздники священники служили друг у друга. Приходил просто в гости. О. Симеон был стройный, подтянутый. Добрый и жизнерадостный нравом. У него было трое детей: Глеб, Борис, как князья, и Ольга. Я дружил с Глебом. На войне он получил очень серьезное ранение в живот, вернулся с фронта и работал мастером на фабрике им. Ленина. Борис на войне погиб».
Вот как гласило официальное обвинение: будучи враждебно настроенным против сов. власти, в течении 1934-1937 г.г. занимался контрреволюционной агитацией: агитировал колхозников укреплять церкви и высказывал пораженческие настроения, в 1936 г. организовал группу людей на выступление против снятия колоколов, причем эта группа людей пыталась избить сельский актив. Кроме того в сентябре 1937 г. противодействовал исполнению решения собрания колхозников закрыть церковь.
Виновным о. Симеон себя не признал. 4 ноября 1937 по постановлению особой тройки при УНКВД по Орловской области осужден по ст. 58-10 ч. 1 УК РСФСР и приговорен к 10 г. лишения свободы(в 1944 он умер).
22 ноября 1937 года на второй день после Дня ангела батюшки ближе к ночи в дом священника в с. Медведово приехали уполномоченные из Стародубского отдела НКВД и арестовали о. Михаила. В доме провели обыск, искали ценности. Но брать было нечего, семья священника жила бедно как и все. НКВДисты забрали всю библиотеку, набив книгами большой мешок, забрали чашу и дарохранительницу для причастия. Храм в Медведово к тому времени был закрыт, и о. Михаил по просьбе прихожан крестил детей у себя дома.
Из тюрьмы о. Михаил слал семье успокоительные письма, ему отвечали мать и сын, желая скорого освобождения. В ходе следствия допрашивали и владельца дома, у которого снимали жилье Лисовские. Он притворился, что не помнит и не знает, что к о. Михаилу не раз приходили и другие священники Клинцовского округа.
В январе 1938 пришло письмо, но не от отца, а от его «сокамерника» – о. Михаил осужден без права переписки и выслан в лагеря на работы. «Сокамерником» были сами сотрудники НКВД, это была обычная практика, чтобы не утруждать себя объяснениями. Летом 1938 года матушка Анна и сын Виктор перебрались в Клинцы в дом дяди Ивана. Дядя относился к страдальцам очень хорошо. Он не побоялся их принять.
Мать старалась меньше говорить об отце, что и наказывала детям. Устроилась работать техничкой в музыкальную школу. Любопытно, что учиться маленький Виктор попал в класс Марьи Алексеевны Красновской, дочери священника о. Алексея Лапчинского, работавшей в Средней школе № 2. В классе оказался двоюродный брат – Евгений, сын Михаила Беляева, ставший затем солистом Хора Александрова, народный артист СССР.
Больше всех отцовскую судьбу переживала дочь, которую отец трепетнее любил. Дочь Александра 1918 г.р. в годы войны служила в госпитале и познакомилась со воинским старшиной из Мурома, вышла за него замуж и поселилась на родине мужа. Была очень молитвенным, религиозным человеком, активным человеком, помогала другим. Умерла она там в 1986 году. Сын Евгений 1916 г.р. жил с семьей в Минске, умер в возрасте 85 лет в 2001 году.
Сын Виктор, окончив семилетку, оказался в оккупации. В годы войны работал на небольшом ремесленном заводе. Из-за конфликта с директором попал в фашистских лагерях. С 1952 года живет в Москве, работал электриком. Получил орден за участие в строительстве Кремлевского дворца съездов. Мать прожила 70 лет, умерла в 1956 году в Муроме. До 1990-ых годов, как не пытались дочь и сыновья узнать обстоятельство смерти отца, получали дежурный ответ – умер от сердечной недостаточности в 1961 году, где похоронен неизвестно. Ознакомился сын Виктор с делом отца в здании той самой Лубянки, руками сотрудников которой были погублены десятки тысяч исповедников Православия на Руси.
|
