КАК НАШИ ПРЕДКИ ПРАЗДНОВАЛИ ПАСХУ

Шмелев в своем "Лете Господнем" описывает тре­петное ожидание Праздника так: "В доме тихо, все прилег­ли перед заутреней. В комна­тах — пунцовые лампадки пасхальные. Постлали пас­хальный ковер, с пунцовыми букетами. В зале и в коридо­рах — новые красные "дорож­ки". На пуховых подушках, в столовой на диване, — чтоб не провалились! — лежат гро­мадные куличи...

На службу в благом мол­чании... Каждый, кто в кар­тонной коробке, кто в узелоч­ке, нес куличи, крашеные яички. Все пропитано незем­ной сверхчувственной суб­станцией, имя которой — благодать.

Всегда на Пасху, кажется, что шелест листьев, птичий щебет, легкие порывы ветер­ка трубят об одном: "Христос Воскресе!".

Во время службы все вы­ходили на крестный ход, на котором принято было демонстрировать все богатство и величие церковной ризни­цы. Из алтаря выносились лучшие иконы, хоругви. К праз­днику это все обновлялось, реставрировалось, подкупалось недостающее.

Храмы соревновались в красоте колокольного звона. В Москве первенствовали всегда Кремлевские соборы. Малиновый перезвон их коло­колен долетал до окраин го­рода, находя в перезвонах та­мошних пр. храмов свое про­должение. Колокольный зво­нарь был достоянием храма, за его искусство ему в слу­чае проступков многое про­щалось.

Молодежь после службы занималась пиротехникой, со­оружались фейерверки, хлопушки — "Славили Христа", Пускай немного по-язычески, но зато искренне. Радостно и весело в небо взлетали салю­ты огней. Подобно одному из Шмелевских героев — Васи­лию Васильевичу их не один лихач — "славельщик" мог сказать: "Весь Кремль горит. А на Москве-реке... чисто днем! Митрополит, даже ужа­сался... до чего бело".

Все кругом христосуются, да так, что "заболели губы". Пасха красная. Хозяин с рабочим, священник с кресть­янином, интеллигент с воен­ным — все равны. "И веет от всех теплом".

В этот день все знакомы. Родственники навещают друг друга, школьники-шалопаи ходят к сверстницам христосоваться, — кому не хочется поцеловать молодую красавицу. К Пасхе припасались самые вкусные гостинцы. Каждая семья устраивала са­мое роскошное угощение — обилие мясного, окорока, бу­женина, сельтисоны, но все же предпочтение отдавалось дорогой рыбе: семге, омулю, стерляди. На Руси умели как следует готовить. "Домо­строй" (XVII в.) так описыва­ет Пасхальное меню: "...А на ужин подают: студень, рябчи­ки, зайцы печеные, утки, ряб­чики верченые, тетерева, ба­ранина, подлетки, зайцы рас­сольные, куры верченые, свинина, ветчина".

Устраивались благочести­вые развлечения. О них пи­шет Шмелев: "Приезжаем до­мой под вечер, а у нас полон-то дом народу: старинные му­зыканты приехали. Их угости­ли всякими закусочками, вы­кушали они мадерцы — и ста­ли они нам "медленную му­зыку" играть".

Всю Святую неделю ста­рались избегать больших тру­дов. Ходили в гости — нано­сили визиты всем друзьям и знакомым — христосоваться; разговлялись, веселились. После Святой, с последним пасхальным крестным ходом, трезвон кончается — до бу­дущего года. "Иду ко всенощ­ной и вижу с грустью, что Цар­ские Врата закрыты. "Христос Воскресе" еще поют, светит­ся еще в сердце радость, но Пасха уже прошла".

О. ВЕЧОРКО.